Как золотодобытчики вытесняют людей с родной земли.

«Хотим и дальше жить в нашей чистой таёжной глубинке», «Не троньте наши реки» – с такими требованиями жители нескольких деревень Красноярского края вот уже несколько месяцев обращаются к местным и региональным властям. Золотодобывающая компания «Енисей золото» выиграла лицензию на разведку драгоценного металла на берегах таежных речек в Каратузском и Курагинском районах. После недавней трагедии на реке Сейба, когда была прорвана дамба золотодобывающей артели и погибли люди, жители окружающих деревень еще больше напуганы активностью золотопромышленников.

О том, что на территорию Каратузского и Курагинского районов также собирается заходить золотодобывающая компания, люди узнали совершенно случайно. И – как говорят они сейчас, вовремя. Пока что в тайге идет только разведка и лишь в одном месте. Но добывать золото компания собирается более чем в 20 местах. Написали коллективное заявление в администрацию Каратузского района с просьбой пояснить, на каком основании нас вытесняют с этой земли.

– Жуткая трагедия, которая произошла на реке Сейба, вызвала в Курагинском районе шок. Тем более на фоне того, чем мы занимаемся. Мы уже несколько месяцев говорим о том, что в этих местах нельзя добывать золото, тем более таким варварским способом, что это убьет природу и все живое. А 19 октября в одночасье это убивает 17 человек, – говорит Василий Марковский, житель деревни Петропавловка Курагинского района, член инициативной группы, которая намерена добиваться прекращения деятельности золотопромышленников в их районе. – Сейба чуть севернее нас, 88 километров по прямой, многие погибшие из соседних с нами районов и близлежащих городов. Но это еще одно подтверждение тому, что мы на верном пути. Это повод нам работать более активно. Если сейчас не остановить золотарей, завтра от их действий могут точно так же пострадать местные жители, а не только работники приисков. На пути перегороженных рек и хлипких дамб могут оказаться наши села и деревни. У нас уже есть данные, что на одном из мест участок золотодобычи подходит вплотную к огороду, практически заходит на него.

Курагинский и Каратузский районы находятся на юге Красноярского края. Это уникальные места, где еще остались уголки нетронутой природы: чистейшие горные речки с ценной рыбой, тайга, полная шишек, грибов и ягод. Районы соседи, их разделяет река Казыр. На одном берегу село Таяты Каратузского района, на противоположном – леса Курагинского. Именно это соседство и объединило их в общей беде. На карте, где «Енисей золото» уже обозначили места будущих разработок, есть земли обоих районов.

Написали коллективное заявление в администрацию Каратузского района с просьбой пояснить, на каком основании нас вытесняют с этой земли.

Название Таяты говорит само за себя. Деревня притаилась, спряталось между гор, долины и рек. Из районного центра сюда ведет гравийка – лучше ехать на внедорожнике, уже за 20 километров до поселка обрывается сотовая связь – здесь не работает ни один оператор. Только природа и звенящая тишина. На каждом доме антенна – жители подключают ее к мобильникам и так пользуются связью. Село вытянулось вдоль Казыра длинной узкой лентой. Ни на улице, ни во дворах нет колонок. По воду ходят на Казыр или Таятку – на противоположной стороне села. Обе реки как бы обнимают село. Искать тех, с кем пообщаться, не нужно. Люди сами выходят на улицу, завидев чужого человека, и начинают рассказывать то, что наболело.

– В начале 2018 года «Роснедра» выдали две лицензии на поиск и оценку запасов россыпного золота на двух участках общей площадью – 200 квадратных километров, – рассказывает член инициативной группы Каратузского района Сергей Рябцев. – Территории участков пришлись на Таятский (Каратузский район), Можарский и Черемшанский сельсоветы (Курагинский район). Заявителем явилось «Енисей золото». Ситуация вскрылась в августе 2019 года совершенно случайно. Один из жителей решил оформить в аренду покос и получил отказ. Якобы это чужой участок. Как так?! Он испокон веков там косил траву, и его родители косили, его деды косили. Решил разобраться и выяснил, что этот и ряд других участков отданы под разведку запасов золота. Бросился в администрацию района – ему ответили, что, да, так и есть. Юридически он на этот участок права не имеет, поэтому земля была свободна. С этого все и началось. Начали поднимать других жителей – они тоже попытались получить участки для покосов. Но у них также ничего не вышло. Собрали всех этих людей, сделали карту участков и написали коллективное заявление в администрацию Каратузского района с просьбой пояснить, на каком основании нас вытесняют с этой земли. Только после этого с нами встретились власти. Ответ был один: все сделано по закону – раз участки не оформлены, значит, они могут их предоставить той компании, которая получила лицензию. В этом году люди на них еще косили. Как будет в следующем – непонятно. Один из пострадавших – Игорь Черкасов, местный фермер.

Как получилось, что это теперь не моя земля, я сам не понял

Усадьба Игоря стоит на краю деревни, у него козья ферма. Во дворе скачут козлятки, которым несколько дней от роду. Он долго не мог найти время, чтобы с нами поговорить, – один на хозяйстве. Дважды в день вручную доит 40 коз. Сам варит сыр нескольких сортов и продает заказчикам из Красноярска. Продукцию Черкасова даже в районном центре купить невозможно, все разбирают – или свои деревенские, или красноярские покупатели.

Как получилось, что это теперь не моя земля, я сам не понял

– У меня покос на Бурундате, около 5 километров отсюда, – рассказывает Игорь. – Как получилось, что это теперь не моя земля, я сам не понял. Конечно с документами возиться некогда, у меня нет помощников. Но я там кошу уже несколько лет, мне сам муниципалитет выделил эти земли, только занимайся, развивай сельское хозяйство. И вот теперь отнял.

Местные жители считают, что золотодобытчики начнут разработку с Бурундата. Оттуда пойдут вниз по Таятке и скоро доберутся до их села. Люди жалеют не только природу, но и свою уникальную историю и культуру. В 18–19-м веках в урочище был женский старообрядческий монастырь. История его подробно описана у писателя Алексея Черкасова в романах «Хмель», «Конь рыжий», «Черный тополь». Монахини держали скотину, пасеку и полностью себя обеспечивали. В Каратузском краеведческом музее хранится женский головной убор из скита, датируемый концом 18-го века. Сейчас на этом месте остался погост: староверческие кресты, кладбище. В 1980-х годах последняя монахиня оттуда ушла жить в Таяты. На въезде в саму долину стоит поклонный крест. С Бурундата начинается один из маршрутов на памятник природы – Таятские столбы, высота отдельных камней там достигает 50 метров. Сейчас на Бурундате шесть покосов у шести семей. Четыре семьи – многодетные. И эти земли – единственный источник пропитания для их скота.

Игорь хочет только одного: чтобы ему дали возможность работать. «Енисей золото» называет пренебрежительно «золотарями» и говорит, что, если они придут на эту землю, здесь живого места не останется.

Сергей Батурин более 40 лет проработал в геологии, вся его жизнь связана с природой и ее сохранением. Он даже представить себе не может, что эта территория превратится в золотой прииск.

– Мы когда-то сюда приехали не просто так. Чтобы вырастить детей и внуков в чистой местности. У меня уже десять внуков. И их будущее я вижу здесь. Когда я узнал о планах «золотарей», это меня очень встревожило. Я видел места, где добывают золото, и знаю, к каким последствиям это приводит. Река уже никогда не будет прежней. Её «сдвинут» в сторону, сделав новое русло. Погибнет вся экосистема, вымрут ондатры и бобры. Сам золотоносный горизонт – это всего один метр породы, но над ним расположено несколько метров ненужного золотодобытчикам грунта. Представьте, они сдерут несколько тысяч кубометров земли, и появятся отвалы, похожие на безжизненные горы.

Да, сейчас идет только поиск и разведка. Но следующий этап – добыча, это самая страшная стадия. Золото обычно добывают вдалеке от населенных пунктов. А здесь это можно делать прямо в поселке. На берегах реках, из которых мы пьем воду. Других источников питьевой воды у нас нет, – говорит Сергей Батурин.

Он не исключает, что самые богатые золотоносные породы находятся прямо под деревней, так как это ровная поверхность. Если его версия верна, то старатели выгребут все, а затем придумают, как уничтожить деревню: закроют школу и люди сами разъедутся.

Дом Александра Мартынкова стоит у самого Казыра. Больше всего его возмущает то, что «золотари» всё делают по-тихому.

– Изыскания здесь проводились еще в советские времена, – рассказывает Александр. – Эти территории были пройдены геологами. Вообще вся наша земля – золотоносная. Но вот так варварски и агрессивно сюда еще никто не пытался зайти. Судя по информации, которой мы сегодня располагаем, коснется нас это очень жестко. Какой-то полубандитский способ освоения этих мест. Абсолютно без учета интересов населения. Просто тупо придут, сделают из нашей территории марсианский пейзаж – и уйдут.

Я здесь живу с 1995 года. Сначала работал лесником. Когда в стране угробили лесное хозяйство и лесников упразднили, я стал мастером-прикладником по бересте. При золотодобыче предполагаются серьезные вырубки леса. Вскрышные работы – это удаление верхнего слоя пород. Поэтому лесные насаждения будут уничтожены. Также любая добыча золота предполагает в своем технологическом цикле использование проточной воды. Во время промывки образуется взвесь, похожая на гель. И просто так она не оседает. Это очень мелкие фракции. Я видел подобное в реке Амыл, где уже давно моют золото. Там все камни покрыты слизью, которую так просто не смоешь с рук. А если не будет лесов и чистой воды в реках, вымрет рыба, не будет птицы. Как нам здесь жить дальше? Пока мы ищем зацепки, как законным порядком остановить золотодобытчиков. Но если все-таки подойдет к черте, у нас тут одна транспортная артерия, по-другому на эту территорию не попадешь. Мы встанем на мосту и будем стоять круглосуточно. Я первый встану.

По мнению инициативной группы, решить проблему можно лишь путем отзыва лицензий. И они готовы идти к этой цели до конца. Люди опасаются, что на них будет оказано давление. Поэтому в группе нет руководителя, а координаторы регулярно меняются.

На защиту своей земли встали практически все её жители: староверы, последователи Виссариона, православные и неверующие миряне. Эта тема объединила всех без исключения. Люди впервые не спорят между собой. И каждый готов помогать другим, чтобы защитить свое место жительства.

Министр экологии и рационального природопользования Красноярского края Павел Корчашкин призывает людей не переступать черту закона:

– Главная беда в том, что земли сельхозназначения, на которых у местных жителей находятся покосы, на них не оформлены. Люди просто по старинке ими пользовались и ни о чем не задумывались. Хотя, как заверили главы районов, они постоянно им об этом напоминали. Получается, что по закону эти земли свободны. Следовательно, их можно использовать. Золотодобывающая компания получила их на законных основаниях – выиграла на аукционе, который проводит Федеральное агентство по недропользованию (Роснедра).

Согласно нынешнему законодательству, муниципальные власти не принимают решений о выдаче лицензий на разведку или добычу. Все эти вопросы находятся в ведении федерации.

Редакции «Сибирь.Реалии» не удалось связаться с руководством компании «Енисей золото». Звонки на номер телефона, указанный на сайте компании, остались без ответа.

Тем временем, восемнадцать природоохранных общественных организаций обратились к Владимиру Путину с просьбой прекратить выдачу лицензий на добычу россыпного золота.

«Промышленная добыча и разведка россыпного золота в руслах и поймах рек является одним из самых экологически опасных видов горнодобывающей деятельности», – говорится в обращении, которое цитирует «Коммерсант».

Среди подписавших документ – красноярская региональная общественная экологическая организация «Плотина», Экологическая коалиция «Реки без границ», «Гринпис России» и Центр охраны дикой природы. В результате такой добычи на значительных площадях изменяется ландшафт речных долин и происходит загрязнение поверхностных вод, отмечают экологи.

В обращении также говорится, что реки, где добывается россыпное золото, являются источниками водоснабжения и местами рекреации для расположенных по берегам населенных пунктов, а такой способ золотодобычи разрушает нерестилища рыб, уничтожает «продуктивные сенокосы, пастбища и охотничьи угодья».

По данным Союза старателей, объем годовой добычи россыпного золота составляет около 70 тонн, или около 27% от всей добычи.

Светлана Хустик

«Сибирь.Реалии» 

Красноярский алюминиевый завод – предприятие первого класса опасности. Согласно новому законодательству, он должен получить комплексное экологическое разрешение через процедуру общественных обсуждений.  

Хорошее дело обсуждать на «общественных обсуждениях» не станут. Особенно, если речь идёт об экологии и вредных выбросах. Это было понятно сразу, поэтому организаторы подготовились. 

За два часа до начала к зданию администрации Советского района начали подтягиваться суровые мужики, – металлурги с алюминиевого завода.

Общественники и общественницы вo главе с неугомонной Натальей Подоляк появились чуть позже. Сразу, прямо на крыльце, они пошли в атаку:

— Ну что, «титушки», собрались уже?

Металлурги угрюмо промолчали.

Работники алюминиевого завода заняли две трети зала, обеспечив себе численное преимущество. Однако и общественники с общественницами не дремали, захватив «плацдарм» – первые три ряда.

Ругаться начали почти сразу после того, как расселись. Наталья Подоляк решила поснимать собравшихся на телефон, и кому-то, не очень умному, эта идея не понравилась. Он опрометчиво крикнул:

— А у вас есть разрешение на съёмку?

Первые ряды отозвались возмущённым рёвом. Началась перебранка, в которой маты перемешались со словами «полиароматические углеводороды», «бензпирен» и «содерберг».

Ответные аргументы «алюминиевых» типа: «не нравится воздух в городе, езжайте в деревню», «лучше отвези свою машину в утиль, чтобы не портить воздух» напоминали попытку затушить костёр соляркой. 

Вёл заседание глава Советского района Дмитрий Дмитриев. Скажем сразу, у него не получилось.

Роковая ошибка была сделала в самом начале. На достаточно невинное предложение Натальи Подоляк по повестке: «вопросы задавать каждому докладчику персонально, после каждого выступления, а не в конце, когда все уже устали и хотят домой», последовал отказ.

На этом, собственно, «обсуждения» закончились. Первые ряды подняли крик. Слушать все друг друга перестали. Хрупкое «Стояние на Угре» мгновенно превратилось в свирепую «Куликовскую битву».

Несмотря на подавляющее численное превосходство, «свезённые» на «обсуждения» работники КрАЗа пятились под неистовым напором Подоляк, Елизарьевой, Поляковой  и других общественниц, наглядно доказывавших суворовский постулат о том, что «воюют не числом, а уменьем». Суворова, кстати, там тоже была. Зайдя с тылу, она поддерживала с галёрки своих единомышленников и единомышленниц зычными выкриками, внося тем самым, дезорганизацию в стройные ряды «алюминщиков», которым пришлось отбиваться на два фронта.

Докладчица безуспешно пыталась перекрыть гвалт, щёлкая пультом и оборачиваясь к экрану, на котором зачем-то сменяли друг друга таблицы и графики. Улучив момент, Наталья Подоляк выскочила на трибуну и завладела микрофоном:

— Требую, чтобы работники КрАЗа покинули общественные обсуждения, – они являются заинтересованными лицами! — провозгласила она.   

Женщины из президиума с фамилиями Воробьёва и Соколова вступили в битву с Подоляк за микрофон. Но они были обречены на поражение, так как обе представляли новокузнецкую консалтинговую фирму.

— Валите в свой Новокузнецк и дышите там, чем хотите – раздались выкрики из зала, — а нам здесь детей растить.

После этого руки Воробьёвой и Соколовой ослабли…

— «Подоляк! Подоляк»! — скандировали одни, — «уйди с трибуны, дай людям сказать» – совестили общественницу другие.

  На фоне криков и взаимных оскорблений, бесстрастными выглядели только пришедшие на слушания журналисты.

Повестка окончательно пошла под откос. Вызвали даже полицию. Зашедший в зал лейтенантик в форме вызвал иронические аплодисменты и смех. Застеснявшись, «страж закона» подошёл к трибуне, оккупированной Натальей Подоляк, и, пошептавшись с нею, удалился под одобрительный гул. На трибуну стали выходить политики «дежурно пиарящиеся» на подобных мероприятиях.    

Татьяна Давыденко обратилась к алюминщикам по- «простому»:

«Мужики! Нам же всем жить в этом городе…»

Депутат Иван Серебряков обвинил «Русал» в том, что загрязняя атмосферу Красноярска, завод КрАЗ платит маленькие налоги и не участвует в социальных программах…

— Восемьсот миллионов налогов в краевой бюджет от такой «махины» не просто мало, это издевательски мало… — вещал народный избранник. Общественники одобрительно гудели, пролетариат молчал. Ему теперь есть что терять, кроме своих цепей.   

И только ресторатор и блогер Владимир Владимиров на этот раз от выступлений на трибуне воздержался. Зато он скрупулёзно и ответственно снимал происходящее на телефон, и даже пытался брать интервью у присутствующих. Решил, одним словом, «вкусить» нелёгкий репортёрский хлеб… 

Потом на трибуну вышел общественник Евгений Калиманов, человек, судя по всему, сведущий.

Как мне показалось, именно он разозлил президиум больше всего. Зал притих, поскольку вдруг все поняли, что именно следует обсуждать на этих «общественных обсуждениях», и на какие вопросы искать ответы. А внятных ответов на вопросы господина Калиманова не было, и стало понятно, что все эти «слушания», по — сути, ничто иное, как попытка РУСАЛа получить на последующие семь лет «индульгенцию» на выбросы, так что, воздух в городе вряд ли станет чище…

Один из сторонников «обоснования комплексного экологического разрешения» придумал вскочить и крикнуть:

— Да, я работаю на КрАЗе, да мне уже сорок пять лет, и чо? Посмотрите, как я выгляжу!

— На все шестьдесят, – радостно отреагировали первые ряды, и чей-то голос звонко добавил:

— Вообще, похож на покойника!

Хотели дать слово главному онкологу края Андрею Модестову, но не взял:

— Пусть меня пригласит к трибуне председатель – настаивал он – у нас есть вообще председатель?

Председатель Дмитрий Дмитриев был, но он трусливо молчал, поэтому главного онколога в тот день мы так и не услышали.   

Когда очередь дошла до Игоря Вячеславовича Фомичёва, который должен был доложить о качестве атмосферного воздуха в городе, и о выбросах АО «РУСАЛ – Красноярск», зал немного подустал и стих.

Игорь Вячеславович счёл это хорошим знаком и решил поблагодарить публику:

— Спасибо вам, уважаемые собравшиеся, что даёте мне возможность сделать свой доклад в тишине…

Это он сказал зря.

— До каких пор вы будете травить нас и наших детей!? — тут же раздался истошный крик с галёрки.

После этого началось и вовсе что-то невообразимое. Стороны перешли на обсценную лексику, но и этого показалось мало. Орали общественники, орали работяги, и в воздухе даже запахло дракой. По залу заметался блогер Руслан Лысый – главная боевая единица общественников. Персонаж, напоминающий габаритами Гену из «Универа», только наголо обритый и с бородой. Он пытался напугать металлургов своими размерами, но пролетариат был в явном численном большинстве и не боялся…

К счастью, здравый смысл победил, и драки не случилось. Как впрочем, не случилось и общественных обсуждений. Один абсурд.  

Правда, на следующий день, в официальном пресс-релизе АО «Русала» бодро сообщили о том, что «По итогам общественных обсуждений будет подписан протокол. В протоколе будут, в том числе, учтены мнения горожан, чтобы включить их в окончательный вариант «Оценки  воздействия на окружающую природную среду Красноярского алюминиевого завода».

Некоторые СМИ даже это перепечатали, совсем не заморачиваясь тем, что на слушаниях случился скандал…  Как будто теперь получится его замять.

На мой взгляд, это не просто «поскандалили и разошлись», это диагноз: с общественными обсуждениями надо что-то делать. С одной стороны – нельзя, конечно, чтобы крикливые тётки их срывали. С другой – это должны быть именно обсуждения, а не спектакль с солдатской массовкой театра Российской Армии. Что бы там ни писали в «русаловских» пресс-релизах, обсуждения были сорваны. И сорваны они были, прежде всего, самими организаторами, ещё до их начала, когда они решили, как всегда всё обстряпать без лишнего шума. Привыкли, что «общественные обсуждения» – это что-то вроде ритуального танца, который обязательно надо исполнить перед тем, как обмануть аборигенов. Скандальные тётки, начав не в такт лупить в собственные бубны и там-тамы, дали понять, что больше не прокатит. И с этим придётся считаться.

Символично, что «обсуждения» проходили на улице имени героя Гражданской войны партизана Железняка, который, как известно, в своё время положил конец Учредительному Собранию.

Дмитрий Голованов    

фото Бориса Бармина

Вопреки санитарным нормам и действующему законодательству    устанавливают очередную  торговую точку на улице Щорса 29.  

Её фактическая площадь составляет около 84 квадратных метров.  На этом месте уже стоял павильон, принадлежавший другому предпринимателю, площадью 30 квадратных метров, но не без вмешательства администрации Кировского района города Красноярска он был снесён. Дело в том, что согласно утверждённой «Схеме размещения нестационарных торговых объектов на территории г.Красноярска»,  на этом месте может находиться только передвижная торговая точка, площадь которой не должна превышать 30 квадратных метров: здесь проходит теплотрасса, на которой «сидит» несколько многоквартирных домов. В случае коммунальной аварии, ничто не должно помешать работам по её ликвидации. С сибирскими морозами не шутят. Предыдущий собственник об этом «забыл» или не обратил внимания на такую «мелочь». В результате – его павильон простоял не больше года – ровно до тех пор, пока некий «бдительный» представитель администрации не озаботился чаяниями граждан и не принял все меры , чтобы снести эту торговую точку. Так как колёс, которые были необходимым условием размещения павильона в этом месте, обнаружено не было, незадачливый предприниматель спорить не стал и место освободил.  

Через некоторое время на злополучном месте начал «разворачиваться» другой собственник, можно даже сказать, павильонный магнат – некий Руфат Наджми Оглы Мустафаев, — владелец нескольких десятков торговых точек в Красноярске. Казалось бы, новый арендатор должен учесть печальный опыт своего предшественника, но он поступил с точностью до наоборот. Вместо колёс в основании торговой точки появился бетонный фундамент, а её площадь выросла, как минимум, втрое. Бойкий предприниматель,обустраивая свой объект, снёс не только четыре дерева и кусты, кроме того, с этого места исчез киоск «Розпечати». Интересно, что перед тем, как киоск был убран, из администрации Кировского района его владельцу поступили указания о сносе, якобы стоит он за «красной линией», и необходимые документы не оформлены. Создается такое впечатление, что Кировская администрация специально расчищала место для павильона Мустафаева: на то, что были снесены деревья и кустарники, районная власть вообще не обратила внимания. Что характерно, такие случаи в Кировском районе не единичны. И, по странному совпадению, всё это начало происходить после прихода на должность руководителя Кировского района, госпожи Ланиной.

Может, в Красноярске для каждого предпринимателя существуют какие-то свои индивидуальные схемы и положения о размещении торговых точек? Они, предприниматели, ведь тоже индивидуальные… А чиновники Кировской администрации и мэрии участки под торговые точки измеряют, по всей видимости, разными рулетками: обычной и резиновой…

А может всё проще: у кого-то есть «прайс», позволяющий обойти действующую схему?

По крайней мере, какие-либо другие логичные объяснения происходящего мне лично в голову не приходят….  

Дмитрий Голованов

История с красноярским долгостроем на улице Крайней 12 тянется уже около двадцати пяти лет. И, хоть дом ввели в эксплуатацию уже в 2010 году, расследования по уголовным делам, судебные разбирательства, похоже, только набирают обороты…

А теперь о хорошем. Работы по благоустройству набережной в районе Предмостной площади начались около месяца назад и сейчас идут полным ходом.

     По сути это даже не реконструкция, а создание принципиально нового «городского пространства» практически с нуля: от старой, построенной ещё в советские времена набережной практически ничего не останется. Сейчас все старые конструкции уже демонтированы, «черновая работа», уверяет подрядчик, подходит к концу. Сроки достаточно «суровые» — к 31 октября объект должен быть сдан в эксплуатацию.

     Однако, Абилфаз Аллахяров – генеральный директор фирмы-подрядчика ООО СПК «Сфера» уверен, что уложится в сроки.

     — Здесь будет замечательно, ничуть не хуже, чем напротив, на левом берегу, – говорит он.

     Мэр Красноярска Сергей Ерёмин, посетивший строящийся объект на прошлой неделе, в общем и целом ходом работ остался доволен, и даже шутливо назвал его «ударной коммунистической стройкой».

     — Темпы у меня вызывают определенный оптимизм, — сообщил он.

     Конечно, вид заросшей тиной Абаканской протоки не вызывает восторга. Но фирма, которая занимается обустройством набережной, к этому отношения не имеет: к ней претензий нет.

     Конечно, ремонт – это всегда определённые неудобства: пыль и грохот и щебень, лежащие в беспорядке стройматериалы. Но потом станет лучше, и это радует.

    — Когда «заходили» сюда, какую только чушь про нас не писали, – говорит Аллахяров, —какие-то поцарапанные деревья в Академгородке… А мы там и работ никаких никогда не вели… Наши бордюры рассыпаются от «одного прикосновения». Этого не может быть в принципе – во первых мы их не сами делаем, а приобретаем у поставщика, во-вторых: поставщик у нас надёжный, бордюры хорошие.

Возможно, кто-то надеется, что таким образом можно на нас заработать? Думает, что мы начнём платить за то, чтобы к нам прекратили «цепляться» и безосновательно подвергать критике? Такого не будет, за шантаж мы платить не станем…

А вот про то, как мы в 2015 году в рекордные сроки подготовили остров Татышев к федеральному Сабантую, мало кто вспоминает.