Агентство по реализации программ общественного развития Красноярского края создано относительно недавно — в июне нынешнего года. О том, чем занимается оно на практике, что сделано и что ещё предстоит сделать, наш корреспондент беседует с руководителем агентства Константином ГУРЕЕВЫМ.

— Константин Юрьевич, как я понимаю, назначение агентства — финансировать гражданские инициативы?

— Если процитировать распоряжение губернатора, которым создано агентство, то наша задача — управление и распоряжение государственной собственностью в сфере поддержки институтов гражданского общества, общественных инициатив, национальных и межнациональных отношений. Иными словами, мы отвечаем не столько за формирование государственной политики по отношению к общественности, сколько за реализацию проектов и программ, где взаимодействуют органы власти и общество. Создаём условия, чтобы гражданские инициативы нашли поддержку государства.

— Каким образом это осуществляется на практике?

— Существует несколько форматов поддержки инициатив. Первый из них — это институт Гражданской ассамблеи Красноярского края. Здесь общественные организации имеют возможность создавать общественные палаты, преобразовывать гражданские инициативы в некие нормативы, правовые документы, затем выходить на Законодательное Собрание Красноярского края и придавать им статус законодательных актов. Ещё есть различные форматы поддержки национально-культурных объединений в нашем регионе. Известно, что Сибирь многонациональна, исторически сюда съезжались представители самых разных наций, культур, религий, и процесс этот продолжается и сегодня. Ещё один важный путь поддержки гражданских инициатив — грантовые программы, позволяющие осуществлять эти инициативы.

— Каким ресурсом располагает агентство, кто определяет размер средств, выделяемых на гранты?

— В текущем году на эти цели было запланировано 13 миллионов 800 тысяч рублей, в следующем году, если эта цифра, конечно, будет утверждена нашими депутатами, на эти цели предполагается выделить более 25 миллионов.

— Какие программы выиграли гранты, все ли они реализуются?

— Все программы перечислить невозможно. Существует семь общекраевых номинаций и восемь
местных. В первом случае стоимость проекта может достигать восьмисот тысяч рублей, во втором — до двухсот тысяч. Сейчас мы поддерживаем 127 социальных проектов. При этом на получение грантов претендовали более тысячи проектов. Отбор очень строгий — каждая заявка проходит несколько экспертиз. Мы принимаем решение только на основании их заключений.

— Агентство никак не влияет на направленность программ?

— Прежде всего, мы, конечно, смотрим на социальную значимость проекта. Он должен быть интересным и нужным для общества, перспективным. Иногда какие-то организации, обращаясь за получением гранта, ошибаются адресом. «Оборудование, дескать, устарело, пора менять». Это не к нам. Мы не поддерживаем инициативу ради инициативы. Тем, кто с помощью гранта пытается открыть свой бизнес, поправить дела, сразу объясняем, что они попали не по адресу – это, пожалуйста, в банк, за кредитом.

— И все-таки бывают случаи, когда грант используется не по назначению? Как-то вы отслеживаете судьбу выделенных денег?

— Безусловно, реализация каждого проекта отслеживается, это ведь государственные
деньги. Грантополучатели готовят подробные отчёты о реализации проекта, прикладывают различные подтверждающие документы; специалисты, курирующие программу, приезжают на места и проверяют, действительно ли проект был реализован. В случае нецелевого использования средств грант отзывается, недобросовестного грантополучателя мы обязываем через суд возвратить деньги.

— И после этого он попадает в «чёрный список»?

— Можно и так сказать. Хотя, конечно, никакого «чёрного списка» у меня в столе не лежит. На моей памяти было всего три таких случая, ещё до появления нового агентства. Люди вернули деньги и больше заявок на конкурс не подавали.

— Подобные агентства есть в других регионах России?

— В том виде, как оно существует у нас — думаю, нет. Конечно, в каждой области, в каждом регионе выделяются средства на развитие гражданского общества, поддержку гражданских инициатив. Но в таком количестве, как у нас в крае, — такого примера я не знаю. И в этом, я считаю, большая заслуга нашего губернатора.

— Назовите всё же наиболее успешные, интересные проекты.

— Проекты все по-своему важны и замечательны. Вот, например, проект, направленный на профилактику правонаруше-ний, под названием «Позитивное большинство». Его реализуют в Железногорске. Его главная задача — «вытягивание» молодых людей из антисоциальной среды.
Есть ещё один интересный проект — народный театр; бабушки поставили спектакль по своим любимым сказкам и теперь ходят по детсадам, показывают его детям. Он с восторгом принимается и детьми, и родителями, и воспитателями. К тому же обеспечивает ощущение своей нужности у участников, и преемственность поколений. Дети понимают, что интересное, захватывающее действо можно посмотреть не только по компьютеру или телевизору, но и «вживую». Есть проекты, связанные с улучшением экологической ситуации в городе, направленные на борьбу с вредными привычками, на благоустройство придомовой территории, вовлечение молодёжи в спортивные секции. Всего не перечислить.

— Но ведь результат не всегда сразу виден?

— Конечно. Ведь что такое гражданское общество? Это, прежде всего, особое самосознание граждан. Оно формируется десятилетиями. Я часто привожу сравнение с английским газоном. Для того чтобы он сформировался, его нужно косить и поливать сто лет.

Я наблюдал в Лондоне такую картину — прогуливаются по этому самому газону две немолодые английские леди. Прогуливаются, разговаривают — одна из них с собачкой. Животное делает на газоне своё «грязное дело», хозяйка, не прерывая разговора, достаёт из сумочки специальную одноразовую перчатку, собирает то, что наделала собачка, и выбрасывает это в ближайшую урну. Причём делает она это машинально, разговаривая совсем о другом.

Такие нормы формируются десятилетиями. Но давайте начнём какие-то вещи сначала делать осознанно, где-то даже пересиливая себя, чтобы потом это вошло в привычку…

— То есть нужно, чтобы сменились поколения, у которых норма будет записана на генетическом уровне?

— Ну, не так пессимистично. У нас самих есть чему поучиться. Той же толерантности, например. Если в Европе и Америке ей учатся, к ней идут, то у нас, сибиряков, она в крови. Национальная нетерпимость просто не прививается…

Сейчас разные процессы идут — к нам приезжают люди разных культур, разных национальностей, кто-то иногда пытается установить «свои порядки». Но наше сибирское общество без каких-то призывов «сверху» регулирует эти процессы.

— Так уж всё гладко в сфере национальных отношений?

— Проблемы есть. Время от времени очаги напряжённости возникают, не без этого. Несколько лет назад, например, возникло «общественное движение», подобное скинхедам, которое пыталось позиционировать себя как организацию, борющуюся против нелегальной миграции. При этом они решили, что могут действовать без участия правоохранительных органов. Однако всё быстро сошло на нет. Я могу много подобных примеров приводить. Конечно, наиболее серьёзная напряжённость на рынке труда, конкуренция с приезжими за рабочие места. Но позитивных примеров гораздо больше.

— Меняются ли люди в смысле гражданского самосознания?

— Это очень сложно заметить, хочу сказать. Но вот не так давно сообщество автомобилистов обнародовало «Хартию вежливых водителей». Всего десять правил, которые не входят в правила дорожного движения, но соблюдая которые, мы облегчаем жизнь и себе, и другим. Например, самое простое — если на главной дороге плотный поток транспорта, и кто-то не имеет возможности влиться в этот поток, стоя на второстепенной дороге, или перестроиться в нужный ему ряд, — дай ему такую возможность, даже если формально ты не обязан этого делать. Но и с другой стороны: если водитель проявил вежливость по отношению к тебе — поблагодари его, моргни фарами, например. Если ты паркуешься в центре города или просто там, где очень много машин — поставь свой автомобиль так, чтобы не мешать другим. Относись к пешеходу, как к ребёнку — ведь он беззащитен по отношению к тому, кто сидит за рулём. Если мы все станем соблюдать эти правила — ситуация на дорогах изменится к лучшему, пробок станет меньше, да и ДТП тоже. Я уверен. На мой взгляд, за последние три года водители стали терпимее…

— В декабре в Красноярске пройдёт Гражданский форум. Чему он будет посвящён?

— Впервые в регионе путём проведения Гражданского форума делается попытка создать социальную сеть некоммерческих организаций, внутри которой общественники обменивались бы своими наработками, опытом и ресурсами. Так, к примеру, объединения волонтёров помогали бы проводить мероприятия организациям, работающим с людьми с ограниченными возможностями. Кроме того, Гражданский форум нацелен на то, чтобы объединить усилия общественных организаций, создать условия для открытого диалога представителей некоммерческого сектора с представителями государственной власти региона, сделать доступной для населения Красноярского края информацию о деятельности всех общественных организаций.

Беседовал Дмитрий Голованов
Фото — А. БЕЛОНОГОВ