В руках этого эстонского паренька из глухой сибирской деревни, была судьба всего мира

В полёт над вражеским логовом…

Зимой 1942 года, после того, как фашист был отброшен от стен Москвы, на фронтах наступило относительное затишье. Это было первое серьёзное поражение Гитлера, однако, все понимали – нанесенная рана далеко не смертельна, и, рассвирепевший противник, зализав её, набросится вновь. Наша страна тоже истекала кровью, и судьба СССР висела на волоске. Сталин понимал, что переговоры с Англией и США необходимо форсировать… Но встретиться руководителям государств, ведущим борьбу с фашисткой Германией, было не просто – в условиях, когда планета охвачена войной, любое длительное путешествие смертельно опасно…
Вот в такой обстановке началась подготовка к самому ответственному и секретному авиаперелёту в истории второй мировой войны. На первом этапе ею занимались трое: верховный главнокомандующий Сталин, нарком иностранных дел Молотов и главнокомандующий авиацией дальнего действия, генерал-лейтенант Голованов. Даже будущий «маршал Победы» Жуков, и всесильный нарком внутренних дел Берия, не были посвещены во все подробности. Рассматривали несколько вариантов маршрута: через всю страну, с посадкой на Аляске, через Иран и Африку… Но Голованов предложил самый короткий и дерзкий путь: пролететь над охваченной войной Европой, и в том числе, над гитлеровской Германией.
— Есть ли в стране лётчик, способный на такое? — усомнился главнокомандующий.
— Имеется, товарищ Сталин – заверил Голованов, – есть один эстонец из Сибири, в котором сочетается храбрость, мастерство и хладнокровие. Имеет за плечами опыт полярных экспедиций, ещё в августе сорок первого наносил авиаудары по Берлину. Это командир воздушного корабля 746-го авиационного полка, майор Пусэп…

Черчиль счёл за честь пожать ему руку

Говорят, садясь в самолёт, Вячеслав Молотов пошутил:
— Меня часто называют вторым человеком в государстве. А теперь, я поступаю в Ваше полное распоряжение, товарищ Пусэп. На время полёта в бомбардировщике, главным, безусловно являетесь, Вы. Так что, пока летим, смело можете считать вторым в государстве человеком, после товарища Сталина, себя, ну а я уж, на время полёта побуду третьим…
И это не было преувеличением. В руках у лётчика Энделя Пусэпа, уроженца эстонского хутора Самовольный, Енисейской губернии, в тот момент, была судьба всей второй мировой войны. В самом прямом смысле.
И сибиряк, в жилах которого текла эстонская кровь, не подкачал – уверенно и хладнокровно пролетел над фронтами, не обращая внимания на вспышки зениток, и лишь нахмурился, когда вражеская пуля угодила в один из четырёх моторов бомбардировщика. Ни один мускул не его лице не дрогнул, и тогда, когда он, сжимая штурвал, уводил повреждённый самолёт от «мессеров» в грозовое облако. Немецкие асы, не решившись на риск, отстали, а экипаж Пусэпа вступил в схватку с другим, не менее опасным врагом – природной стихией.
— Видимость была «нулевая». Нас швыряло во всех направлениях, показания приборов стали до того обманчивы, что на них нельзя было ориентироваться, самолет как пьяный качался то вправо, то влево… — вспоминал штурман бомбардировщика, капитан Романов, — но командир был совершенно невозмутим, что вселяло уверенность и в нас, членов экипажа.
Лишь завидев над Ла-Маншем английские истребители, которые взяли под охрану советскую делегацию, Пусэп вытер пот со лба и облегчённо вздохнул. Говорят, после приземления в шотландском аэропорту Данди, британские военные лётчики встречали аплодисментами своих советских коллег.
Есть сведения, что познакомиться и пожать руку лётчику, который «обвёл вокруг пальца» самого Геринга и его «Люфтваффе» пожелали и Черчиль, и Рузвельт.
Существует также легенда, что пока велись переговоры, американские лётчики, после нескольких тостов «за дружбу», предложили Пусэпу «покататься» на президентском самолёте, и наш ас, сев за штурвал незнакомой машины, более получаса выписывал в небе фигуры высшего пилотажа. За такие «шалости», в военное время можно было лишиться не только погон. Но пилотов лишь пожурили: тем, кто с небом на «ты», прощалось многое… Тем более Пусэпу, лётчику, который спокойно и без колебаний брался за то, на что не решился бы самый безрассудный и отчаянный. Таков был его уникальный, эстонско-сибирский характер.

Небо – болезнь неизлечимая…

Эндель Пусэп родился в 1909 году, на хуторе Самовольном. Теперь это – территория Партизанского района Красноярского края. Говорят, что ни у кого не спрашивая разрешения, основал это поселение дед будущего великого лётчика, приехавший в Сибирь из Эстонии. Не сумел договориться с местным помещиком, и откликнулся на призыв Столыпина осваивать бесконечные сибирские пространства. Отсюда хутор и получил название…
Так бы и жила в Сибири эта обычная эстонская семья, обрастала хозяйством и осваивала землю, если бы не революция. Отец Энделя, Карл Пусэп, поверил в Советскую власть, в то, что она даст крестьянам землю, и позволит честно её обрабатывать, вступил в Красную армию и самоотвеженно защищал свой хутор от колчаковцев и бандитов, а после Гражданской войны был избран первым председателем сельсовета. Он хотел, чтобы сын его поднимал село, стал агрономом или учителем. Но в 1922 году случилось то, что навсегда определило судьбу Энделя Пусэпа. Над хутором Самовольный пролетел самолёт. Двенадцатилетний мальчишка выпросил у отца коня, и более 20 вёрст проскакал, чтобы полюбоваться на удивительную машину, приземлившуюся в райцентре…
После этого его словно подменили: он клеил и запускал воздушных змеев и макеты самолётов, в буквальном смысле грезил авиацией… После окончания семилетки его послали учиться в педагогический техникум, но он подал документы в авиационное училище. И был принят. Тем не менее, мечта родителей в какой-то мере сбылась. Стал таки Эндель педагогом! Учился он настолько хорошо, и летал так виртуозно, что ему, после окончания училища, предложили остаться в лётной школе в качестве наставника.
Обучая курсантов, Пусэп и сам оттачивал своё мастерство… Он одним из первых начал учиться летать «вслепую», по приборам. Именно это его умение пригодилось потом в самых разных ситуациях. Естественно, столь незаурядному пилоту вскоре наскучила роль наставника, он начал писать рапорты, проситься на Север. Именно там, в Заполярье, по его мнению, проверялись и характер и мастерство настоящих пилотов.
О подвигах Энделя Пусэпа написано множество статей, издана книга. Он участвовал во многих арктических экспедициях, спасал отважных полярников, а с началом войны немедленно попросился на фронт…
Он один из первых бомбил Берлин
Все знают, что сорок первый, был годом тяжёлых поражений. Советская армия отступала по всем фронтам. Но не все помнят, что в августе 1941 года группа советских тяжёлых бомбардировщиков атаковала самое логово врага – Берлин, и сбросила на него несколько бомб. Существенного вреда эти бомбардировки не нанесли, 8 из 10 самолетов были сбиты, но… это была первая, пусть очень скромная, морально-психологическая победа! Ведь кроме снарядов, на головы немцев летели и листовки с пророческими словами: «Сегодня ваши солдаты топчут своими сапогами нашу землю, но завтра мы придём к вам». Для многих жителей германской столицы это был шок!
Самолёт Пусэпа был подбит, но он сумел посадить его на территории окупированной Эстонии, и, благодаря знанию родного языка, вместе с экипажем добраться до своих…
Только за первый год войны, он более 30 раз бомбил военно-промышленные обьекты в глубоком тылу врага. А сразу, после успешного завершения легендарного полёта с наркомом иностранных дел Молотовым на борту, Эндель Карлович Пусэп был награждён высшей наградой Родины – Золотой звездой Героя Советского Союза. Уже тогда, в 1942 году, он, овеянный славой и увешанный орденами, имел хорошую возможность, да и, наверное, полное право, выбрать стезю не связанную с риском для жизни. Говорят, главнокомандующий авиацией дальнего действия генерал Голованов настаивал, чтобы его «любимчика» отправили в тыл, в авиационное училище, передавать свой бесценный опыт.
Но Эндель был непреклонен: писал рапорт за рапортом, и, в конце концов вновь был направлен на фронт… Война для него закончилась в 1944 году, после тяжёлого ранения, оправиться после которого, Эндель Карлович Пусэп смог только после Победы, в 1946 году.

Навечно в нашей памяти

В Сибирь после войны он не вернулся – как коммунист, откликнулся на призыв партии восстанавливать хозяйство на своей исторической Родине – в Эстонии. Здесь он работал на разных должностях. Возглавлял управление автотранспорта, был заместителем председателя Президиума Верховного Совета Эстонской ССР, министром социального обеспечения…
Только один штрих из послевоенной биографии Энделя Пусэпа. Однажды, на одной из встреч с ветеранами, на него, министра соцобеспечения республики, набросился чем-то недовольный фронтовик, и, не зная, с кем имеет дело, обозвал «тыловой крысой». Ни один мускул не дрогнул на лице героя, хотя, надень он все свои боевые награды, «иконостас» на пиджаке оскорбившего его ветерана, заметно бы «потускнел»…
Увы, тяжёлыми и несправедливыми были последние годы лётчика, повлиявшего на ход Второй Мировой. Из особнячка, который ему дала Советская власть, Энделя Пусэпа выселили, и вернули дом «законному владельцу» — потомку эсэсовского легионера, владевшему им до войны. Доживал легендарный лётчик в двухкомнатной «хрущёвке», на мизерную пенсию, и умер в 1996 году, полузабытый и почти нищий… Сегодня в Эстонии не любят вспоминать таких, как он. Там воздают славу совсем другим «героям».
Здесь в Сибири, нет его могилы, не осталось родных героя– внуков и прануков, которые живут в других местах. А на месте хутора «Самовольный», где родился Эндель Карлович Пусэп, давно шумит тайга. Но стоит в центре села Партизанское памятник, возле которого всегда лежат свежие цветы. Потому что сибиряки помнят лётчика, который однажды вмешался в ход истории человечества, и за это заслужил его вечную благодарность…

Дмитрий Голованов