Журналистское расследование

Есть расхожее выражение: «Лес – наше богатство». Это неправда: лес –  наша жизнь. В нынешнем, очень непростом для человечества году, мы поняли многое. Например, одну простую истину: состояние твоих лёгких гораздо важнее состояния твоих банковских счетов. Поэтому, другое расхожее выражение: «Лес — лёгкие планеты» мне нравится больше – оно точнее.

«Варварское отношение к лесу должно уйти в прошлое» —  сказал  не так давно Владимир Путин. И эти слова меня чрезвычайно порадовали. Ведь несколько лет назад  уполномоченный по правам человека по Красноярскому краю Марк Денисов, сказал по поводу безобразий творящихся в лесу, следующую фразу:

— Тайга это наша всеобщая кладовая, а если в кладовую долгое время не заглядывал хозяин, хозяевами кладовой начинают считать себя крысы…

Появилось ощущение, что «хозяин» наконец-то приоткрыл дверь в кладовую. А что если помочь ему распахнуть её пошире, раскрыть серые схемы и помочь честным предприятиям? Ведь именно к этому призвал нас Президент?

Эвенкия – огромная территория. Количество вырубаемого здесь леса несопоставимо ни с чем. Из Красноярска попасть сюда не так просто, нужно заказывать вертолёт. Но есть и другие пути. Например, Усть-Илимск. Попасть в тайгу из этого городка, ставшего легендарным благодаря песне Пахмутовой, не составляет большого труда – сто километров по так называемой Капаевской магистрали, и ты на территории Эвенкии…

Хотя точнее было бы сказать, по  направлению, названному «магистралью», по всей видимости, местными остряками.

Не много ли гектаров  взял? И всё, поди, без пошлины?

Наша съёмочная группа двигалась  по тайге  именно в том направлении: от Усть –Илимска в сторону Эвенкийского района Красноярского края. Неожиданно наш путь  преградил  шлагбаум. Рядом с ним  – балок, в котором обосновалась охрана, и обосновалась она, по всей видимости, уже давно. КПП стоит прямо посреди тайги, на территории, которая никому не принадлежит, не находится ни в аренде, ни в обременении. После долгих препирательств, контролёр всё-таки согласился связаться по рации с руководством завода Красноярского  центра строительства. Как выяснилось из беседы, именно они самовольно установили в тайге шлагбаум. Может быть этот объект предусмотрен  в рамках реализации   инвестиционного проекта ООО «Красноярский центр строительства»?     

Для того чтобы передвигаться дальше  по тайге, нам предложили  связаться с руководством завода и испросить разрешения. Впрочем, представитель руководства завода, а именно: главный инженер Евгений Викторович Позняк вскоре появился.(Кстати, как нам стало недавно известно, Евгений Викторович и  его предприятие «Плеяда» числятся в больших должниках, фирма обанкрочена,  более 28 миллионов долга требуют  кредиторы).  Он долго и тщательно проверял и даже фотографировал предоставленные  документы. Но это ничего не изменило. Представитель руководства завода оказался не слишком «представительным» и сказал, что решить сам этот вопрос он не может. Шлагбаум нам так и не открыли. Причину объяснили коротко: «В тайге – коронавирус!»

А коронавирус здесь «бушует», скорее всего,  с 2017 года, так как именно с этого времени, вдали от любопытных глаз, ООО «Красноярский центр строительства»  реализует в этих местах свой инвестиционный проект —  строит завод по переработке леса.

Попасть на него, как мы убедились, постороннему человеку невозможно: хозяева предприятия с какой-то стати возомнили себя и хозяевами этих таёжных просторов. А «хозяин» у них, между тем, совсем другой: государство под названием Российская Федерация. И от его имени за порядком на этой территории обязаны следить его полномочные представители Министерство лесного хозяйства Красноярского края, а также   Краевое государственное бюджетное учреждение «Тунгусско-Чунское лесничество».

Как потом  выяснилось, руководитель лесничества , Валерий Алексеевич Дюрягин, прекрасно знает про то, что посреди тайги стоит  КПП Красноярского центра строительства, и он даже  рассказал нам, что неоднократно, в «устной форме» предупреждал нарушителей. Однако дальше этого не пошло.

Почему  государственный человек  ведёт какие-то устные переговоры  с людьми, занимающимися явным самоуправством, почему не напишет  предписание, не обратится прокуратуру, в суд, наконец, непонятно. Ведь наведение порядка в лесном хозяйстве  это его прямая обязанность.

Если посмотреть на спутниковую фотографию местности, которую нам так и не удалось посетить из-за самовольно установленного шлагбаума,  то можно отчетливо увидеть, что вырубка леса в том месте, где должен стоять завод,  началась гораздо раньше, чем был заключен договор аренды с ООО «КЦС». Кроме того, рядом с арендованными обществом территориями, образовались целые проплешины в лесном массиве. Кто там вырубил лес, законно или нет, нам еще предстоит узнать.   

 ООО «Красноярский центр строительства» реализует инвестиционный проект с 2017 года. Но уже за это время его «реализаторы» смогли внести в него значительные изменения, увеличив в два раза объем перерабатываемой древесины. Как следует из актуализированного инвестиционного проекта ООО «КЦС» : «Потребность в лесных ресурсах выросла с 522 ,3 тыс. куб. м. до 1 043,1 тыс. куб. м.» То есть, ежегодный объём заготавливаемой древесины вырос вдвое, и превысил миллион кубов! Для того, чтобы внести изменения в инвестиционный проект, необходимо было заново согласовать во всех инстанциях эту цифру, но следов этих согласований мы не нашли…

Кто подписал разрешительные документы, где они? Эти вопросы мы хотели задать Максиму Скворцову, начальнику отдела  инвестиционных проектов в области освоения лесов. Однако интервью не случилось: телефон Скворцова молчит, а пресс-служба Министерства сначала удивилась,  почему эти вопросы мы хотим задать именно Скворцову, а потом  попросила предоставить все вопросы в письменном виде. Мы могли бы задать эти вопросы и первым лицам министерства: министру  Маслодудову, его  заместителю Черкашину, но, как известно, эти господа сегодня дают интервью следственным органам.

Что характерно, еще  в 2016  году компанию Красноярский центр строительства разыскивали приставы, за неуплату  сборов в Фонд социального страхования, и как обозначено на сайте приставов,  были вынуждены прекратить исполнительное производство, так как не смогли установить местонахождение должника.

А уже  в 2017 году ООО «Красноярский центр строительства» приступает к реализации  миллиардного  проекта на территории Красноярского края. Напомним, что одним   из условий  отбора претендентов на участие в конкурсе инвестиционных проектов, является именно отсутствие задолженности по налогам и сборам  в бюджеты всех уровней, выполнение  всех своих бюджетных обязательств.

Как следует из информации, размещенной на сайте Правительства Красноярского края, «Красноярский центр строительства» в рамках реализации проекта, осуществил запуск цеха лесопиления, завершил строительство общежитий, РММ, провёл испытание моста через реку Катанга. Построен или нет сам завод, пока непонятно, и каким образом работает  этот  цех лесопиления, под открытым небом или в стенах завода, нам узнать не удалось, ведь  на территорию завода вход любопытным посторонним воспрещен.

ООО «КЦС» продекларировало, что в рамках реализации инвестиционного проекта на предприятии создано 383 рабочих места ( эта информация висит на сайте Правительства Красноярского края). Но на сайте ФНС «За честный бизнес» размещена информация о том, что по состоянию на  конец 2019 года  в ООО «КЦС» числится 97 человек. Вероятно, за 10 месяцев 2020 года на работу было  принято еще 286 человек, но кто эти люди? Злые языки говорят, что это – «гости», а точнее, рабы из ближнего зарубежья. Ничего утверждать на этот счёт не будем, но ведь нам самим посмотреть на то, как добывается лес и работает завод не дали возможности, может, как раз, и по этой причине? Кроме того,  ООО «КЦС» определено  местом для исправительных и обязательных работ осужденных. Может, этот контингент и заполнил недостающие вакансии, и государство несёт расходы по питанию, обмундированию, возможно, и по доставке на место этих работников, кроме того, платит зарплату охране?  

Ещё один странный факт: под инвестиционный проект были отведены зараженные леса, на которых изначально  была произведена санитарная рубка, а уж потом, был заключен договор аренды с ООО «КЦС». А, может, чтобы территорию под строительство  завода очистить, здоровый лес вырубили под видом санитарных рубок? Прописал в контракте, что лес «больной», и — шабаш! Неужели такие дела творятся без ведома  Министерства лесного хозяйства Красноярского края и Тунгусско –Чунского лесничества? А, ведь, санитарные  рубки производятся, как известно, за бюджетные деньги.

С одной стороны инвестиционный проект – с другой больной лес, с одной стороны миллиардные инвестиции, а с другой санитарные рубки  за государственный счёт.    

Удивляет и разбег цен государственных контрактов  на санитарные рубки: от  трех рублей до семисот  рублей за один кубический метр.

Довольно сомнительный способ высвобождения площадки под размещение завода: если следовать букве закона, Красноярский центр строительства должен был сначала очистить территорию под размещение завода от леса, перевести эти земли в другую категорию, произвести работы по возмещению вреда лесному фонду, а уж потом строить завод.

Но, как выяснилось, руководство этого предприятия пошло другим путем: обратилось в арбитражный суд с иском к министерству лесного хозяйства Красноярского края о внесении изменений в договор аренды лесного участка в части изменения характеристики переданного в аренду под строительство завода участка, указав, что на  этой территории были произведены санитарные рубки леса. Министерство, естественно, с иском согласилось, несмотря на то,  что когда в 2017 году оценивало предложенный инвестиционный проект,  вопросом о больном лесе, на участке, планируемом под производство, не задавалось.   

Свою продукцию КЦС в основном поставляет Китаю, только вот все убытки и ущербы остаются России.

Отдельная тема – этот возврат государством  НДС предприятиям –экспортерам. Мало того, что такими лесозаготовительными предприятиями   наносится ущерб нашей природе, государство им еще и НДС  возвращает.

По отчету за 2019 год, НДС у Красноярского центра строительства составил более 30 миллионов рублей. 

Ты как здесь оказался?

Мы решили посмотреть, где ещё есть шлагбаумы. Следующий объект нашей съёмки: участок тайги, на котором ведёт работы ООО «Кодинское».  Здесь мы застали только следы контрольно-пропускного пункта. Сломанный  шлагбаум, забытая поленница дров, чёрные квадраты на месте вагончика. Такое ощущение, что КПП эвакуировалось в панике…

Что делал этот шлагбаум в тайге, на каком основании был установлен? Мы попытались прояснить этот вопрос, обратившись к лесозаготовителям. Вот что по телефону рассказал нам коммерческий директор  компании ООО  « Лидер Трейд» Владимир Литвинцев:

«Контрольно-пропускной пункт этот ООО  «Кодинское»  установило с единственной целью — брать мзду именно с нашей компании. Мы  выполняли государственное задание: производили санитарную рубку и вывозку леса, который   расположен рядом с участками ООО «Кодинское». Нам предложили поистине кабальные условия: заключить договор, по которому мы должны произвести ремонт лесной  дороги в течение 10 дней по завершении вывозки древесины, кроме того, по этому договору  мы были  обязаны  платить ООО «Кодинское»  ежемесячную плату в размере трехсот тысяч рублей. Но и этого мало: мы должны были внести обеспечительный платёж в размере семи с  половиной миллионов рублей на случай, если вдруг мы  повредим «линейный объект» лесовозами. Понимая, что «хозяева дороги» нашли бы любой предлог, чтобы не возвращать нам «обеспечительный платёж», мы такой договор подписывать отказались и стали возить лес объездными путями. Это привело к удорожанию работ. А ведь мы, напомню, занимаемся санитарными рубками по государственному контракту, то есть, с нас, по — сути ООО «Кодинское» в лице Сергея Медведева попыталось «поиметь» бюджетные деньги». Мы направляли жалобы  по этому поводу во многие инстанции, однако никакой реакции на  это нарушение не последовало.

Если исходить из Плана лесоуправления и ответственного лесопользования, утвержденного приказом всё того  же директора по лесозаготовке и лесообеспечению  ООО «Кодинское»  Сергея Медведева (план находится в открытом доступе в интернете), это  предприятие ведет свою лесную деятельность  на основании трех договоров аренды, заключенных в ноябре 2008 года, и в этом документе  мы не нашли упоминания о  какой- либо лесной дороге.

В 2011 году,  правда, в другом  квартале №411 Чемдальского лесничества ООО «Кодинское» построило  линейный объект (круглогодичную лесную дорогу), но по окончании договора аренды передало эти  участки государству. 

Числится ли этот линейный объект (лесная дорога),  где ООО «Кодинское» установило КПП для ООО «Трейд Лайн»  в Перечне лесных дорог, какие  права  на неё у ООО «Кодинское» — неизвестно. По  утверждению предпринимателей, на эту дорогу прав  у ООО «Кодинское» нет, поэтому  КПП и шлагбаум они установили незаконно, также как и незаконно пытались собирать с них  деньги за проезд  лесовозной техники. А тот факт, что к нашему приезду  контрольно-пропускной  пункт «ООО «Кодинское» скоропостижно   «самоликвидировался», скорее всего, подтверждает то, что стоял он на этом месте действительно незаконно.              

Хочется обратить внимание и на то, что более безобразного участка  тайги, чем тот, который предстал перед нашим взором в арендованных  владениях ООО «Кодинское», мы не встречали на всём своем пути. Если  сказать коротко — выжженное и вырубленное поле: коряги, порубочные остатки, невывезенный кругляк, вдоль лесной дороги – выработанные   карьеры.

Возможно,  из этих  карьеров  берётся гравий для подсыпки  дороги. Кто копает эти карьеры и,  есть или нет у предприятия лицензия на недропользование,  кто будет заниматься их  рекультивацией, чем были засыпаны уже  отработанные карьеры  – этими  вопросами, надеемся, зададутся  надзорные и контролирующие органы. Как утверждают очевидцы, рекультивацию карьеров проводят самым варварским способом, а именно: заваливают  ямы порубочными остатками, отходами, сверху присыпав землицей: сопреет всё до нужной кондиции и полыхнёт. А потом, думай-гадай, кто это в безлюдной Эвенкии тайгу поджигает?  

В 2018 году ООО «Кодинское» подписало Соглашение с представителями  экологических организаций WWF России, НП «Прозрачный мир» о сохранении и ответственном управлении лесами высокой природоохранной ценности в пределах аренды ООО «Кодинское», оно тоже есть в открытом доступе. Но, одно дело сохранять леса  и ответственно ими  управлять  на бумаге, а другое — сохранять их на самом деле…  

Двоих таких откопал — ничего. Третий попался …

Надо отметить, что вся дорога,  так называемая,  Капаевская магистраль, по которой мы передвигались,  в ужасном состоянии: рытвины, кочки,  колдобины. Дорогу, по — сути никто не содержит, а ведь лесовозы идут каждый день. Срок эксплуатации лесовоза пять лет, но по такой дороге, по словам заготовителей и перевозчиков, машина  выдерживает от силы года  три. Предприниматели и организации, которые занимаются заготовкой и перевозкой леса, конечно, заинтересованы в том, чтобы  лесная дорога была нормальной, чтобы не билась техника.

ИП Фёдоров, который  занимается заготовкой древесины не первый год, решил взять в аренду лесной участок, чтобы построить нормальную лесную дорогу, по которой можно будет возить лес. Заключил с Министерством  лесного хозяйства  Красноярского края договор аренды, разработал проект освоения лесов и получил в аренду участок, для строительства лесной дороги протяжённостью   130 километров, шириной в 10 метров.

Чтобы начать строительство дороги, Федоров завез технику, поставил шлагбаум, балок для работников, дорожные  знаки, заключил договор с ЧОП  на охрану объекта строительства.

Он направил в адрес юридических лиц и индивидуальных предпринимателей коммерческое предложение о заключении договоров  на право проезда по его линейному объекту большегрузной техники и возмещения вреда, нанесенного дороге  крупногабаритным транспортом.

В конце сентября Федорову были направлены представления и предписания правоохранительных и надзорных органов  об устранении препятствий для проезда  лесоперевозчиков.  На место, где расположился КПП Фёдорова, на вертолёте дважды вылетала  группа представителей власти, правоохранительных органов  и лесничества из Эвенкийского района. Шлагбаум опломбировали, документы, которые находились на КПП,  изъяли. Оставили только журналы, в которых Фёдоров отмечал с сентября по октябрь лесовозы, перевозящие лес, в  том числе и  с завода  ООО «Красноярский центр строительства» и ООО «Кодинское». В этих журналах чётко видно, кто  какой лес везёт. Что наряду с пиломатериалами  с завода КЦС везут и  кругляк. Может, это и стало основной причиной жалоб на Фёдорова? Ведь, согласно условиям инвестиционного проекта, круглый лес из тайги вывозить запрещается, его следует перерабатывать на месте…  

Вместе с представителями правоохранительных органов на КПП Фёдорова   появились люди, которые вели видеосъёмку. Она  легла в основу анонимного видеоролика,  вскоре размещенного в социальных сетях  в группе «Инцидент- Иркутск». Кто вел съёмку, какое было редакционное задание у съёмочной группы неизвестно. Эти люди не предъявили Фёдорову никаких документов.

То, что на Капаевской магистрали размещено несколько КПП, в ролике не говорится вообще, также  как и  то, что плату за проезд большегрузного транспорта  взимают или пытаются взимать многие арендаторы лесных участков, причем как на законных, так и на незаконных основаниях, среди них КПП    Усть –Илимского филиала АО «Группа «Илим», ЗАО «КАТА», ООО «Кодинское» и т.д.

Давно здесь сидим …

— Здорово, отцы! – поприветствовали мы двух мужчин солидного возраста еще на одном  КПП, который принадлежит Красноярскому государственному казенному учреждению «Лесная охрана».

Функции  этого учреждения заложены в самом его названии. Учредитель – Министерство лесного хозяйства. Через КПП проезжают лесовозы, отмечают свой груз, предъявляя товарно- транспортные накладные. По этим документам, думаем, несложно проконтролировать, что везут, к примеру, с территории завода Красноярского центра строительства: кругляк, баланс (некачественное сырье для ЦБК)  или пиломатериалы. Ведь одним из условий реализации инвестиционного проекта является именно запрет вывоза круглого необработанного леса. Однако, как нам стало известно,  каких либо нарушений пунктом лесной охраны не обнаружено. Даже, несмотря на то, что в адрес Министерства лесного хозяйства в сентябре 2020 года поступали сообщения о том, что  Красноярский центр строительства вывозит с территории завода круглый лес, и даже  сообщались номера лесовозов.

• Министерство перепоручило разобраться в этом  лесной охране, и  те отрапортовали, что нарушений при транспортировке древесины обнаружено не было. Что такое нарушения при транспортировке древесины, и что такое нарушение условий инвестиционного проекта объяснять Министерству не надо. Но, подменяя эти  понятия, оказывается, можно закрыть глаза на нарушения.  

Таможня даёт добро…

Ещё одно КПП, которое мы встретили, принадлежит ЗАО «Ката». Дорога идет на Ванавару. Здесь нас пропустили без проблем. Пояснили, что пропускают весь легковой транспорт, машины с продуктами, грузом для обеспечения жизнедеятельности поселка.  Как пояснил контролёр, платные пропуски требуются только для лесовозов, так как они разбивают дорогу. Собранные средства идут на восстановление и ремонт  дороги.

 Стоимость  пропуска  складывается от объёма перевозимого груза и километров, которые необходимо проехать.

Давно обосновался?

Ещё несколько шлагбаумов и КПП, которые мы повстречали на своем пути   принадлежат  Усть –Илимскому филиалу АО «Группа Илим» – крупнейшему в России экспортёру и поставщику леса. Расположены они  чуть ли не  въезде в Усть- Илимск, так сказать ворота города, которые большегрузному транспорту никак не объехать. 

Надо сказать, что объекты свои компания оберегает ревностно. Даже снаружи КПП не разрешают снимать, словно не брёвна и пиловочник везут по этой дороге, а пушки и ракеты.

После долгих препирательств на КПП  (нам запрещали вести видеосъёмку) журналистов   пригласили в офис компании, дескать, там всё и объяснят. Но когда мы туда прибыли, нас, что называется, даже на порог не пустили. Долгие телефонные переговоры на вахте закончились вызовом группы быстрого реагирования частной охранной фирмы «Ангара», оберегающей покой Усть-Илимского филиала  группы  Илим.

Почему так упорно не желали идти с нами на контакт  его руководители?

Возможно, не хотели лишних вопросов. Например, почему  Усть –Илимский филиал компании,  заключая договоры с лесозаготовителями на право  перевозки по  дороге  тяжеловесных и опасных грузов, регламентирует себя, как собственника   245 километров, а на самом деле в собственности  у компании только 96,8 километров?     

Этот факт  нам подтвердило руководство  ООО «Лидер Трейд»: акты  по договорам с Илимом  они подписывают именно за  245 километров. К примеру,  сумма по такому договору за 2019 год у них составила три миллиона шестьсот рублей.

Но, если у  предприятия в собственности только 96,8 км, то значит  никаких оснований для того,  чтобы брать деньги  за остальные километры,  у Илима нет. Да и не понимают лесозаготовители, за что они должны платить: дорога не обслуживается и не ремонтируется. Илим содержит только те участки, которые ведут к их делянам. 

Возможно, в головном офисе, который находится в Санкт-Петербурге, даже и не знают о дорожных  проблемах лесоперевозчиков в Усть –Илимске.

Надо отметить, что  дорога, за проезд  по  которой АО «Группа Илим» взимает с лесоперевозчиков  плату, проходит по тайге. По  пути встречаются  лесные ручьи и речки, здесь —  водоохранная зона. Как шло строительство лесной дороги  в водоохраной зоне десять лет назад, чем отсыпали дорогу, где копали карьеры,  теперь уж вряд ли кто и вспомнит. А то, что лесная дорога здесь  была еще в бытность советских леспромхозов, сегодня  уж и вовсе никто  никто не помнит.   

Сегодня АО «Группа Илим»  — крупнейший заготовитель  и экспортер леса, 50% акций находятся у братьев Зингаревичей и  Захара Смушкина, в  2018 году он даже  попал  в список Forbes, как долларовый миллиардер. Остальным пакетом акций в 50 % владеет американская фирма.  Продукция лесопереработки  этого предприятия  идет в основном на экспорт, одним из крупнейших  партнеров является  Китай.      

Но вот, что настораживает: Министерство лесного хозяйства Иркутской области  регулярно подает иски к Группе  «Илим» в целях возмещения ущерба, наносимого  природе, животному миру. Так, например, с этой компании в этом году  в бюджет муниципального образования взыскано 13 миллионов рублей в счет возмещения ущерба. Только в суде Усть-Илимского района за последние несколько месяцев по группе  Илим  было принято несколько решений о понуждении компании очистить за собой территорию от  порубочных остатков и возместить ущерб. Но, это  сущие мелочи для такого крупного игрока на лесном рынке. Уполномоченный по правам коренных малочисленных народов на территории Красноярского края Семён Пальчин обеспокоен состоянием лесов после лесных рубок: уничтожается лес, охотничьи угодья. Непоправимый урон наносят лесозаготовители животному миру.   Он призвал компании, которые занимаются лесозаготовками, разработать и принять Политику в отношении коренных малочисленных народов, в рамках которой не нарушать их права. Среди этих компаний Пальчин упомянул  «Краслесинвест», ООО «Кодинское», АО «Группа компаний ИЛИМ»,  ООО «Красноярский центр строительства», ООО «Приангарский ЛПХ» и другие. Сетует уполномоченный по правам коренных малочисленных народов Красноярского края, и на то, что на территорию, где вырубается  лес, контролирующие органы, практически,  не наведываются.     

     Понятно, что объёмы потребляемых  лесных ресурсов у группы Илим  растут с каждым годом. Поэтому  губернатор Иркутской области Игорь Кобзев  пообещал  гиганту лесной отрасли  содействие   в реализации крупного инвестиционного проекта «Строительство целлюлозно–картонного комбината». АО «Группа Илим»  помогут в части обеспечения  лесными ресурсами и  в части строительства  лесной инфраструктуры. Итогом проекта станет создание современного комбината по производству картона мощностью 600 тысяч тонн в год, благодаря чему  это предприятие  приобретет статус комбината — миллионника. Однако, настораживает то, что лесные ресурсы небесконечны, а их восстановление — дело серьёзное и ответственное.     

Тайга – дело тонкое…

И так, мы видим, что за красивым словосочетанием «Инвестиционный проект» скрывается весьма непрезентабельная картина…  

Наверное, не открою большого секрета, если скажу, что почти все инвестиционные проекты должны начинаться  с хорошо продуманной, грамотной логистики.  А здесь мы видим не просто бардак, но и открытое пренебрежение к законам Российской Федерации.

Начиная от сомнительных поборов и заканчивая нарушением конституционных прав граждан Российской Федерации. Под видом «наведения порядка» назначен крайний – индивидуальный предприниматель Фёдоров, которого акулы лесного бизнеса приговорили к съедению. Лесная охрана в лице господина Дюрягина, да и правоохранительные органы, похоже, имеют в тайге свой интерес. По крайней мере, очень странно выглядит их рвение по отношению к одним КПП и абсолютное нежелание замечать грубейшие нарушения Закона другими игроками рынка лесозаготовителей, установившим точно такие же КПП.

Как золотодобытчики вытесняют людей с родной земли.

«Хотим и дальше жить в нашей чистой таёжной глубинке», «Не троньте наши реки» – с такими требованиями жители нескольких деревень Красноярского края вот уже несколько месяцев обращаются к местным и региональным властям. Золотодобывающая компания «Енисей золото» выиграла лицензию на разведку драгоценного металла на берегах таежных речек в Каратузском и Курагинском районах. После недавней трагедии на реке Сейба, когда была прорвана дамба золотодобывающей артели и погибли люди, жители окружающих деревень еще больше напуганы активностью золотопромышленников.

О том, что на территорию Каратузского и Курагинского районов также собирается заходить золотодобывающая компания, люди узнали совершенно случайно. И – как говорят они сейчас, вовремя. Пока что в тайге идет только разведка и лишь в одном месте. Но добывать золото компания собирается более чем в 20 местах. Написали коллективное заявление в администрацию Каратузского района с просьбой пояснить, на каком основании нас вытесняют с этой земли.

– Жуткая трагедия, которая произошла на реке Сейба, вызвала в Курагинском районе шок. Тем более на фоне того, чем мы занимаемся. Мы уже несколько месяцев говорим о том, что в этих местах нельзя добывать золото, тем более таким варварским способом, что это убьет природу и все живое. А 19 октября в одночасье это убивает 17 человек, – говорит Василий Марковский, житель деревни Петропавловка Курагинского района, член инициативной группы, которая намерена добиваться прекращения деятельности золотопромышленников в их районе. – Сейба чуть севернее нас, 88 километров по прямой, многие погибшие из соседних с нами районов и близлежащих городов. Но это еще одно подтверждение тому, что мы на верном пути. Это повод нам работать более активно. Если сейчас не остановить золотарей, завтра от их действий могут точно так же пострадать местные жители, а не только работники приисков. На пути перегороженных рек и хлипких дамб могут оказаться наши села и деревни. У нас уже есть данные, что на одном из мест участок золотодобычи подходит вплотную к огороду, практически заходит на него.

Курагинский и Каратузский районы находятся на юге Красноярского края. Это уникальные места, где еще остались уголки нетронутой природы: чистейшие горные речки с ценной рыбой, тайга, полная шишек, грибов и ягод. Районы соседи, их разделяет река Казыр. На одном берегу село Таяты Каратузского района, на противоположном – леса Курагинского. Именно это соседство и объединило их в общей беде. На карте, где «Енисей золото» уже обозначили места будущих разработок, есть земли обоих районов.

Написали коллективное заявление в администрацию Каратузского района с просьбой пояснить, на каком основании нас вытесняют с этой земли.

Название Таяты говорит само за себя. Деревня притаилась, спряталось между гор, долины и рек. Из районного центра сюда ведет гравийка – лучше ехать на внедорожнике, уже за 20 километров до поселка обрывается сотовая связь – здесь не работает ни один оператор. Только природа и звенящая тишина. На каждом доме антенна – жители подключают ее к мобильникам и так пользуются связью. Село вытянулось вдоль Казыра длинной узкой лентой. Ни на улице, ни во дворах нет колонок. По воду ходят на Казыр или Таятку – на противоположной стороне села. Обе реки как бы обнимают село. Искать тех, с кем пообщаться, не нужно. Люди сами выходят на улицу, завидев чужого человека, и начинают рассказывать то, что наболело.

– В начале 2018 года «Роснедра» выдали две лицензии на поиск и оценку запасов россыпного золота на двух участках общей площадью – 200 квадратных километров, – рассказывает член инициативной группы Каратузского района Сергей Рябцев. – Территории участков пришлись на Таятский (Каратузский район), Можарский и Черемшанский сельсоветы (Курагинский район). Заявителем явилось «Енисей золото». Ситуация вскрылась в августе 2019 года совершенно случайно. Один из жителей решил оформить в аренду покос и получил отказ. Якобы это чужой участок. Как так?! Он испокон веков там косил траву, и его родители косили, его деды косили. Решил разобраться и выяснил, что этот и ряд других участков отданы под разведку запасов золота. Бросился в администрацию района – ему ответили, что, да, так и есть. Юридически он на этот участок права не имеет, поэтому земля была свободна. С этого все и началось. Начали поднимать других жителей – они тоже попытались получить участки для покосов. Но у них также ничего не вышло. Собрали всех этих людей, сделали карту участков и написали коллективное заявление в администрацию Каратузского района с просьбой пояснить, на каком основании нас вытесняют с этой земли. Только после этого с нами встретились власти. Ответ был один: все сделано по закону – раз участки не оформлены, значит, они могут их предоставить той компании, которая получила лицензию. В этом году люди на них еще косили. Как будет в следующем – непонятно. Один из пострадавших – Игорь Черкасов, местный фермер.

Как получилось, что это теперь не моя земля, я сам не понял

Усадьба Игоря стоит на краю деревни, у него козья ферма. Во дворе скачут козлятки, которым несколько дней от роду. Он долго не мог найти время, чтобы с нами поговорить, – один на хозяйстве. Дважды в день вручную доит 40 коз. Сам варит сыр нескольких сортов и продает заказчикам из Красноярска. Продукцию Черкасова даже в районном центре купить невозможно, все разбирают – или свои деревенские, или красноярские покупатели.

Как получилось, что это теперь не моя земля, я сам не понял

– У меня покос на Бурундате, около 5 километров отсюда, – рассказывает Игорь. – Как получилось, что это теперь не моя земля, я сам не понял. Конечно с документами возиться некогда, у меня нет помощников. Но я там кошу уже несколько лет, мне сам муниципалитет выделил эти земли, только занимайся, развивай сельское хозяйство. И вот теперь отнял.

Местные жители считают, что золотодобытчики начнут разработку с Бурундата. Оттуда пойдут вниз по Таятке и скоро доберутся до их села. Люди жалеют не только природу, но и свою уникальную историю и культуру. В 18–19-м веках в урочище был женский старообрядческий монастырь. История его подробно описана у писателя Алексея Черкасова в романах «Хмель», «Конь рыжий», «Черный тополь». Монахини держали скотину, пасеку и полностью себя обеспечивали. В Каратузском краеведческом музее хранится женский головной убор из скита, датируемый концом 18-го века. Сейчас на этом месте остался погост: староверческие кресты, кладбище. В 1980-х годах последняя монахиня оттуда ушла жить в Таяты. На въезде в саму долину стоит поклонный крест. С Бурундата начинается один из маршрутов на памятник природы – Таятские столбы, высота отдельных камней там достигает 50 метров. Сейчас на Бурундате шесть покосов у шести семей. Четыре семьи – многодетные. И эти земли – единственный источник пропитания для их скота.

Игорь хочет только одного: чтобы ему дали возможность работать. «Енисей золото» называет пренебрежительно «золотарями» и говорит, что, если они придут на эту землю, здесь живого места не останется.

Сергей Батурин более 40 лет проработал в геологии, вся его жизнь связана с природой и ее сохранением. Он даже представить себе не может, что эта территория превратится в золотой прииск.

– Мы когда-то сюда приехали не просто так. Чтобы вырастить детей и внуков в чистой местности. У меня уже десять внуков. И их будущее я вижу здесь. Когда я узнал о планах «золотарей», это меня очень встревожило. Я видел места, где добывают золото, и знаю, к каким последствиям это приводит. Река уже никогда не будет прежней. Её «сдвинут» в сторону, сделав новое русло. Погибнет вся экосистема, вымрут ондатры и бобры. Сам золотоносный горизонт – это всего один метр породы, но над ним расположено несколько метров ненужного золотодобытчикам грунта. Представьте, они сдерут несколько тысяч кубометров земли, и появятся отвалы, похожие на безжизненные горы.

Да, сейчас идет только поиск и разведка. Но следующий этап – добыча, это самая страшная стадия. Золото обычно добывают вдалеке от населенных пунктов. А здесь это можно делать прямо в поселке. На берегах реках, из которых мы пьем воду. Других источников питьевой воды у нас нет, – говорит Сергей Батурин.

Он не исключает, что самые богатые золотоносные породы находятся прямо под деревней, так как это ровная поверхность. Если его версия верна, то старатели выгребут все, а затем придумают, как уничтожить деревню: закроют школу и люди сами разъедутся.

Дом Александра Мартынкова стоит у самого Казыра. Больше всего его возмущает то, что «золотари» всё делают по-тихому.

– Изыскания здесь проводились еще в советские времена, – рассказывает Александр. – Эти территории были пройдены геологами. Вообще вся наша земля – золотоносная. Но вот так варварски и агрессивно сюда еще никто не пытался зайти. Судя по информации, которой мы сегодня располагаем, коснется нас это очень жестко. Какой-то полубандитский способ освоения этих мест. Абсолютно без учета интересов населения. Просто тупо придут, сделают из нашей территории марсианский пейзаж – и уйдут.

Я здесь живу с 1995 года. Сначала работал лесником. Когда в стране угробили лесное хозяйство и лесников упразднили, я стал мастером-прикладником по бересте. При золотодобыче предполагаются серьезные вырубки леса. Вскрышные работы – это удаление верхнего слоя пород. Поэтому лесные насаждения будут уничтожены. Также любая добыча золота предполагает в своем технологическом цикле использование проточной воды. Во время промывки образуется взвесь, похожая на гель. И просто так она не оседает. Это очень мелкие фракции. Я видел подобное в реке Амыл, где уже давно моют золото. Там все камни покрыты слизью, которую так просто не смоешь с рук. А если не будет лесов и чистой воды в реках, вымрет рыба, не будет птицы. Как нам здесь жить дальше? Пока мы ищем зацепки, как законным порядком остановить золотодобытчиков. Но если все-таки подойдет к черте, у нас тут одна транспортная артерия, по-другому на эту территорию не попадешь. Мы встанем на мосту и будем стоять круглосуточно. Я первый встану.

По мнению инициативной группы, решить проблему можно лишь путем отзыва лицензий. И они готовы идти к этой цели до конца. Люди опасаются, что на них будет оказано давление. Поэтому в группе нет руководителя, а координаторы регулярно меняются.

На защиту своей земли встали практически все её жители: староверы, последователи Виссариона, православные и неверующие миряне. Эта тема объединила всех без исключения. Люди впервые не спорят между собой. И каждый готов помогать другим, чтобы защитить свое место жительства.

Министр экологии и рационального природопользования Красноярского края Павел Корчашкин призывает людей не переступать черту закона:

– Главная беда в том, что земли сельхозназначения, на которых у местных жителей находятся покосы, на них не оформлены. Люди просто по старинке ими пользовались и ни о чем не задумывались. Хотя, как заверили главы районов, они постоянно им об этом напоминали. Получается, что по закону эти земли свободны. Следовательно, их можно использовать. Золотодобывающая компания получила их на законных основаниях – выиграла на аукционе, который проводит Федеральное агентство по недропользованию (Роснедра).

Согласно нынешнему законодательству, муниципальные власти не принимают решений о выдаче лицензий на разведку или добычу. Все эти вопросы находятся в ведении федерации.

Редакции «Сибирь.Реалии» не удалось связаться с руководством компании «Енисей золото». Звонки на номер телефона, указанный на сайте компании, остались без ответа.

Тем временем, восемнадцать природоохранных общественных организаций обратились к Владимиру Путину с просьбой прекратить выдачу лицензий на добычу россыпного золота.

«Промышленная добыча и разведка россыпного золота в руслах и поймах рек является одним из самых экологически опасных видов горнодобывающей деятельности», – говорится в обращении, которое цитирует «Коммерсант».

Среди подписавших документ – красноярская региональная общественная экологическая организация «Плотина», Экологическая коалиция «Реки без границ», «Гринпис России» и Центр охраны дикой природы. В результате такой добычи на значительных площадях изменяется ландшафт речных долин и происходит загрязнение поверхностных вод, отмечают экологи.

В обращении также говорится, что реки, где добывается россыпное золото, являются источниками водоснабжения и местами рекреации для расположенных по берегам населенных пунктов, а такой способ золотодобычи разрушает нерестилища рыб, уничтожает «продуктивные сенокосы, пастбища и охотничьи угодья».

По данным Союза старателей, объем годовой добычи россыпного золота составляет около 70 тонн, или около 27% от всей добычи.

Светлана Хустик

«Сибирь.Реалии» 

Красноярский алюминиевый завод – предприятие первого класса опасности. Согласно новому законодательству, он должен получить комплексное экологическое разрешение через процедуру общественных обсуждений.  

Хорошее дело обсуждать на «общественных обсуждениях» не станут. Особенно, если речь идёт об экологии и вредных выбросах. Это было понятно сразу, поэтому организаторы подготовились. 

За два часа до начала к зданию администрации Советского района начали подтягиваться суровые мужики, – металлурги с алюминиевого завода.

Общественники и общественницы вo главе с неугомонной Натальей Подоляк появились чуть позже. Сразу, прямо на крыльце, они пошли в атаку:

— Ну что, «титушки», собрались уже?

Металлурги угрюмо промолчали.

Работники алюминиевого завода заняли две трети зала, обеспечив себе численное преимущество. Однако и общественники с общественницами не дремали, захватив «плацдарм» – первые три ряда.

Ругаться начали почти сразу после того, как расселись. Наталья Подоляк решила поснимать собравшихся на телефон, и кому-то, не очень умному, эта идея не понравилась. Он опрометчиво крикнул:

— А у вас есть разрешение на съёмку?

Первые ряды отозвались возмущённым рёвом. Началась перебранка, в которой маты перемешались со словами «полиароматические углеводороды», «бензпирен» и «содерберг».

Ответные аргументы «алюминиевых» типа: «не нравится воздух в городе, езжайте в деревню», «лучше отвези свою машину в утиль, чтобы не портить воздух» напоминали попытку затушить костёр соляркой. 

Вёл заседание глава Советского района Дмитрий Дмитриев. Скажем сразу, у него не получилось.

Роковая ошибка была сделала в самом начале. На достаточно невинное предложение Натальи Подоляк по повестке: «вопросы задавать каждому докладчику персонально, после каждого выступления, а не в конце, когда все уже устали и хотят домой», последовал отказ.

На этом, собственно, «обсуждения» закончились. Первые ряды подняли крик. Слушать все друг друга перестали. Хрупкое «Стояние на Угре» мгновенно превратилось в свирепую «Куликовскую битву».

Несмотря на подавляющее численное превосходство, «свезённые» на «обсуждения» работники КрАЗа пятились под неистовым напором Подоляк, Елизарьевой, Поляковой  и других общественниц, наглядно доказывавших суворовский постулат о том, что «воюют не числом, а уменьем». Суворова, кстати, там тоже была. Зайдя с тылу, она поддерживала с галёрки своих единомышленников и единомышленниц зычными выкриками, внося тем самым, дезорганизацию в стройные ряды «алюминщиков», которым пришлось отбиваться на два фронта.

Докладчица безуспешно пыталась перекрыть гвалт, щёлкая пультом и оборачиваясь к экрану, на котором зачем-то сменяли друг друга таблицы и графики. Улучив момент, Наталья Подоляк выскочила на трибуну и завладела микрофоном:

— Требую, чтобы работники КрАЗа покинули общественные обсуждения, – они являются заинтересованными лицами! — провозгласила она.   

Женщины из президиума с фамилиями Воробьёва и Соколова вступили в битву с Подоляк за микрофон. Но они были обречены на поражение, так как обе представляли новокузнецкую консалтинговую фирму.

— Валите в свой Новокузнецк и дышите там, чем хотите – раздались выкрики из зала, — а нам здесь детей растить.

После этого руки Воробьёвой и Соколовой ослабли…

— «Подоляк! Подоляк»! — скандировали одни, — «уйди с трибуны, дай людям сказать» – совестили общественницу другие.

  На фоне криков и взаимных оскорблений, бесстрастными выглядели только пришедшие на слушания журналисты.

Повестка окончательно пошла под откос. Вызвали даже полицию. Зашедший в зал лейтенантик в форме вызвал иронические аплодисменты и смех. Застеснявшись, «страж закона» подошёл к трибуне, оккупированной Натальей Подоляк, и, пошептавшись с нею, удалился под одобрительный гул. На трибуну стали выходить политики «дежурно пиарящиеся» на подобных мероприятиях.    

Татьяна Давыденко обратилась к алюминщикам по- «простому»:

«Мужики! Нам же всем жить в этом городе…»

Депутат Иван Серебряков обвинил «Русал» в том, что загрязняя атмосферу Красноярска, завод КрАЗ платит маленькие налоги и не участвует в социальных программах…

— Восемьсот миллионов налогов в краевой бюджет от такой «махины» не просто мало, это издевательски мало… — вещал народный избранник. Общественники одобрительно гудели, пролетариат молчал. Ему теперь есть что терять, кроме своих цепей.   

И только ресторатор и блогер Владимир Владимиров на этот раз от выступлений на трибуне воздержался. Зато он скрупулёзно и ответственно снимал происходящее на телефон, и даже пытался брать интервью у присутствующих. Решил, одним словом, «вкусить» нелёгкий репортёрский хлеб… 

Потом на трибуну вышел общественник Евгений Калиманов, человек, судя по всему, сведущий.

Как мне показалось, именно он разозлил президиум больше всего. Зал притих, поскольку вдруг все поняли, что именно следует обсуждать на этих «общественных обсуждениях», и на какие вопросы искать ответы. А внятных ответов на вопросы господина Калиманова не было, и стало понятно, что все эти «слушания», по — сути, ничто иное, как попытка РУСАЛа получить на последующие семь лет «индульгенцию» на выбросы, так что, воздух в городе вряд ли станет чище…

Один из сторонников «обоснования комплексного экологического разрешения» придумал вскочить и крикнуть:

— Да, я работаю на КрАЗе, да мне уже сорок пять лет, и чо? Посмотрите, как я выгляжу!

— На все шестьдесят, – радостно отреагировали первые ряды, и чей-то голос звонко добавил:

— Вообще, похож на покойника!

Хотели дать слово главному онкологу края Андрею Модестову, но не взял:

— Пусть меня пригласит к трибуне председатель – настаивал он – у нас есть вообще председатель?

Председатель Дмитрий Дмитриев был, но он трусливо молчал, поэтому главного онколога в тот день мы так и не услышали.   

Когда очередь дошла до Игоря Вячеславовича Фомичёва, который должен был доложить о качестве атмосферного воздуха в городе, и о выбросах АО «РУСАЛ – Красноярск», зал немного подустал и стих.

Игорь Вячеславович счёл это хорошим знаком и решил поблагодарить публику:

— Спасибо вам, уважаемые собравшиеся, что даёте мне возможность сделать свой доклад в тишине…

Это он сказал зря.

— До каких пор вы будете травить нас и наших детей!? — тут же раздался истошный крик с галёрки.

После этого началось и вовсе что-то невообразимое. Стороны перешли на обсценную лексику, но и этого показалось мало. Орали общественники, орали работяги, и в воздухе даже запахло дракой. По залу заметался блогер Руслан Лысый – главная боевая единица общественников. Персонаж, напоминающий габаритами Гену из «Универа», только наголо обритый и с бородой. Он пытался напугать металлургов своими размерами, но пролетариат был в явном численном большинстве и не боялся…

К счастью, здравый смысл победил, и драки не случилось. Как впрочем, не случилось и общественных обсуждений. Один абсурд.  

Правда, на следующий день, в официальном пресс-релизе АО «Русала» бодро сообщили о том, что «По итогам общественных обсуждений будет подписан протокол. В протоколе будут, в том числе, учтены мнения горожан, чтобы включить их в окончательный вариант «Оценки  воздействия на окружающую природную среду Красноярского алюминиевого завода».

Некоторые СМИ даже это перепечатали, совсем не заморачиваясь тем, что на слушаниях случился скандал…  Как будто теперь получится его замять.

На мой взгляд, это не просто «поскандалили и разошлись», это диагноз: с общественными обсуждениями надо что-то делать. С одной стороны – нельзя, конечно, чтобы крикливые тётки их срывали. С другой – это должны быть именно обсуждения, а не спектакль с солдатской массовкой театра Российской Армии. Что бы там ни писали в «русаловских» пресс-релизах, обсуждения были сорваны. И сорваны они были, прежде всего, самими организаторами, ещё до их начала, когда они решили, как всегда всё обстряпать без лишнего шума. Привыкли, что «общественные обсуждения» – это что-то вроде ритуального танца, который обязательно надо исполнить перед тем, как обмануть аборигенов. Скандальные тётки, начав не в такт лупить в собственные бубны и там-тамы, дали понять, что больше не прокатит. И с этим придётся считаться.

Символично, что «обсуждения» проходили на улице имени героя Гражданской войны партизана Железняка, который, как известно, в своё время положил конец Учредительному Собранию.

Дмитрий Голованов    

фото Бориса Бармина

Вопреки санитарным нормам и действующему законодательству    устанавливают очередную  торговую точку на улице Щорса 29.  

Её фактическая площадь составляет около 84 квадратных метров.  На этом месте уже стоял павильон, принадлежавший другому предпринимателю, площадью 30 квадратных метров, но не без вмешательства администрации Кировского района города Красноярска он был снесён. Дело в том, что согласно утверждённой «Схеме размещения нестационарных торговых объектов на территории г.Красноярска»,  на этом месте может находиться только передвижная торговая точка, площадь которой не должна превышать 30 квадратных метров: здесь проходит теплотрасса, на которой «сидит» несколько многоквартирных домов. В случае коммунальной аварии, ничто не должно помешать работам по её ликвидации. С сибирскими морозами не шутят. Предыдущий собственник об этом «забыл» или не обратил внимания на такую «мелочь». В результате – его павильон простоял не больше года – ровно до тех пор, пока некий «бдительный» представитель администрации не озаботился чаяниями граждан и не принял все меры , чтобы снести эту торговую точку. Так как колёс, которые были необходимым условием размещения павильона в этом месте, обнаружено не было, незадачливый предприниматель спорить не стал и место освободил.  

Через некоторое время на злополучном месте начал «разворачиваться» другой собственник, можно даже сказать, павильонный магнат – некий Руфат Наджми Оглы Мустафаев, — владелец нескольких десятков торговых точек в Красноярске. Казалось бы, новый арендатор должен учесть печальный опыт своего предшественника, но он поступил с точностью до наоборот. Вместо колёс в основании торговой точки появился бетонный фундамент, а её площадь выросла, как минимум, втрое. Бойкий предприниматель,обустраивая свой объект, снёс не только четыре дерева и кусты, кроме того, с этого места исчез киоск «Розпечати». Интересно, что перед тем, как киоск был убран, из администрации Кировского района его владельцу поступили указания о сносе, якобы стоит он за «красной линией», и необходимые документы не оформлены. Создается такое впечатление, что Кировская администрация специально расчищала место для павильона Мустафаева: на то, что были снесены деревья и кустарники, районная власть вообще не обратила внимания. Что характерно, такие случаи в Кировском районе не единичны. И, по странному совпадению, всё это начало происходить после прихода на должность руководителя Кировского района, госпожи Ланиной.

Может, в Красноярске для каждого предпринимателя существуют какие-то свои индивидуальные схемы и положения о размещении торговых точек? Они, предприниматели, ведь тоже индивидуальные… А чиновники Кировской администрации и мэрии участки под торговые точки измеряют, по всей видимости, разными рулетками: обычной и резиновой…

А может всё проще: у кого-то есть «прайс», позволяющий обойти действующую схему?

По крайней мере, какие-либо другие логичные объяснения происходящего мне лично в голову не приходят….  

Дмитрий Голованов

История с красноярским долгостроем на улице Крайней 12 тянется уже около двадцати пяти лет. И, хоть дом ввели в эксплуатацию уже в 2010 году, расследования по уголовным делам, судебные разбирательства, похоже, только набирают обороты…